Приглашаем посетить сайт

Веригина В. П.: "Снежная дева". "В углу дивана"

«СНЕЖНАЯ ДЕВА». «В УГЛУ ДИВАНА»

Но сердце Снежной Девы немо
И никогда не примет меч,
Чтобы ремень стального шлема

Блок

Центром этого круга была блоковская Снежная Дева, она жила не только в H. Н. Волоховой, но в такой же мере и во всех нас. Не один Блок был «серебром ее веселий оглушен, на воздушной карусели закружен, легкой брагой снежных хмелей напоен» ²⁹, но также Городецкий, Мейерхольд, Ауслендер и другие. Той же Снежной Девой была Вера Иванова с сияющими голубыми глазами. Именно у нее был «синий, синий взор», и у ее шлейфа, тоже «забрызганного звездами», склонялся поэт Городецкий. Правда, он не был ею смирен — он оставался таким же буйным и радостным в ее присутствии, однако снежный хмель бродил и в его голове.

Художник Миллер-Норден написал несколько портретов В. В. Ивановой, когда она была шестнадцатилетней девушкой. «Portrait blanc» [75], находившийся прежде в петербургской Академии художеств, очень точно передает ее — девушка в белом платье со странным взором из- под длинных ресниц.

Сергей Ауслендер — Валентин мисс Белинды ³⁰ — еще менее реальными цепями был прикован к шлейфу своей «дамы» — то был только «луч, протянутый от сердца» ³¹.

Мейерхольд, также завороженный и окруженный масками, бывал созвучен блоковскому хороводу и, как все мы, жил двойной жизнью: одной — реальной, другой — в серебре блоковских метелей. Тут ничего не было настоящего — ни надрыва, ни тоски, ни ревности, ни страха, лишь беззаботное кружение масок на белом снегу под темным звездным небом.

Звездный купол сиял над нами даже тогда, когда мы сидели в квартире Блоков или перед камином у В. В. Ивановой. У нее мы стали собираться по субботам тесной компанией, причем у нас был уговор не приходить в будничных платьях, а непременно в лучших вечерних нарядах, чтобы чувствовать себя празднично. В эти вечера темы наших разговоров менялись много раз, менялось и настроение: то мы тихо сидели все вместе на одном из длинных диванов или группами, то затевали какие-нибудь шалости.

В один из вечеров особенно дурачились Мейерхольд и Городецкий. Чрезвычайно ясно остались в памяти некоторые моменты. Мы с Любовью Дмитриевной и Ауслендером сидели на розовом диване. Перед камином на полу Борис Пронин приготовлял глинтвейн. На другом таком же диване по левую сторону камина сидели Н. Н. Волохова, Блок и еще кто-то. Вера Иванова, Мейерхольд и Городецкий слонялись по комнате, придумывая шалости, наконец, Мейерхольд предложил Городецкому сделать слона, на что тот немедленно согласился. Всеволод Эмильевич обратился ко мне: «Хотите быть индийской принцессой?» Я ответила утвердительно. Александр Александрович принял живейшее участие в этой затее и вместе с моим московским приятелем Н. П. Б<ычковым> водрузил меня на фантастического слона Мейерхольда — Городецкого, которые торжественно совершили круг по комнате с индийской принцессой.

Через несколько лет вместе с Н. П. Б<ычковым>, который стал моим мужем, я очутилась в одном обществе. Кто-то из присутствующих сказал мне с усмешкой, что во время существования театра Коммиссаржевской. в Петербурге был кружок, в который входили некоторые актрисы и поэты. Они устраивали оргии — ходили по спинам... Сначала я даже не поняла, о чем, собственно, велась речь, и сказала только, что не понимаю такого рода удовольствия, особенно для тех, по чьим спинам ходят. Но потом мне вдруг вспомнился «слон», и сразу стало все ясно. Я спокойно заявила, что, впрочем, знаю это общество, потому что была его членом.

«Снежной маски» Блока, которая родилась там, остались чудесные стихи, они не могли расцвести в атмосфере пошлости. Тем более здесь не могло быть ничего подобного, так как Блок не выносил цинизма и «соборного греха».

Примечания

«Ее песни» (II, 220).

30. «Валентин мисс Белинды» — название рассказа С. Ауслендера, напечатанного в альманахе «Белые ночи», СПб., 1907.

31. Слова Блока. Дальше в тексте, кроме прямых цитат, много выражений и перифраз из «Снежной маски» («серебро метелей», «звездный купол», «в углу дивана», «обманы и виденья» и т. д.).