Приглашаем посетить сайт

Бунина-Муромцева Вера: То, что я запомнила о Нобелевской премии

9 ноября. Завтрак. Едим гречневую кашу. Все внутренне волнуемся, но стараемся быть покойными. Телеграмма Кальгрена¹ нарушила наш покой. Он спрашивал, какое подданство у Яна². Ответили: rИfugiИ russe³. Мы не знаем, хорошо это или плохо.

Перед завтраком Леня⁴ мне говорит: "Вот теперь чистят фраки-мундиры, готовятся к заседанию, бреются".

За завтраком я: "Давай играть в тотализатор. Ян, ты за кого?" - "Мне кажется, дадут финляндцу, у него много шансов..." - "А вы, Галя?⁵" Не знаю... ничего не могу сказать". Я: "А мне кажется, если не русскому, то португальцу скорее".

После завтрака все разошлись. Ян сел опять писать. Галя предложила кино. Он ответил неопределенно. Часа полтора писал. Погода была хмурая. К нам пришла femme de mИnage.

В синема все же пошли. Леня не пошел, сказав, что будет ждат&; телеграммы, и спросил, в каком (синема) они будут.

Я велела затопить ванну и около 4 ч. взяла ее. Затем легла и стала читать в ожидании, когда молодая новая наша femme de mИnage выгладит белье и мы с ней примемся за стирку. Перед этим я помолилась.

Звонок по телефону. Прошу Леню подойти. Через секунду он зовет меня. Беру трубку. Спрашивают: хочу ли я принять телефон из Стокгольма. Тут меня охватывает волнение, главное - говорить через тысячи километров. И когда мне снова звонят и я сквозь шум, гул, какие-то голоса, улавливаю отдельные слова: "Votre mari, priz Nobel, voudrais parler a Mr. Bounine..."⁶ - то моя рука начинает ходить ходуном... Я прошу Леню взять второй "слушатель". И говорю: "Mon mari est sorti, dans une petites demi-heure il va rentrer"⁷, и мы опять оба слышим, что это из газеты, но название не удерживается в памяти, и опять отдельные слова долетают до нас из далекого Стокгольма: "votre mari", "priz Nobel..."

Леня летит в синема. Денег не берет: "так пройду"... И я остаюсь одна, и двадцать минут проходят для меня в крайне напряженном волнении. Спускаюсь на кухню, где гладит хорошенькая свеженькая, только что вышедшая замуж женщина. Я сообщаю ей, что вот очень важное событие, может быть, случилось, но я еще не уверена. И вдруг меня охватывает беспокойство - а вдруг это кто-нибудь подшутил... И я бросаюсь к телефону и спрашиваю, правда ли, что нам звонили из Стокгольма? Со станции удивленно: "Да ведь вы не приняли его". Я начинаю вывертываться, говорить, что это была не я и я только что пришла домой, и мне сообщили, что был звонок, - это очень для нас важно. "Да, из Стокгольма". - Ну, думаю, из Стокгольма шутить не станут - дорого!" И я успокоилась, сошла в кабинет и помолилась.

Опять звонок. Посылаю за Жозефом⁸, не надеясь на свой слух - он стал у меня портиться.

Звонок из Копенгагена. Жозеф объясняет, что он друг наш, что Mr. Bounine va rentrer dans un petit quart d'heure⁹, M-me Bounine y телефона. И я даю впервые по телефону в Данию интервью на французском языке - это волнует меня больше, чем сама премия. Спрашивают, давно ли во Франции? Когда покинули Россию? Приедем ли в Стокгольм и поеду ли я?..

Слышу голоса внизу, говорю: "Mr. Bounine est rentrИ" - и бросаюсь к лестнице, по которой подымается Ян.

- Поздравляю тебя, - говорю я, целуя, - иди к телефону.

- Я еще не верю...

Он вернулся с Леней, Галя пошла к сапожнику, вспомнив, что я без башмаков, не могу выйти. Леня мне рассказал: вошел в зрительный зал, пропустили даром, Галя обернулась и замерла. И. А. смотрел на сцену. Я подошел. Наклонился, поцеловал и сказал: "Поздравляю. Нобелевская премия ваша!.." Дорогой я ему все рассказал. Он был спокоен.

Вернулась Галя с башмаками. Телеграмма от Шассена¹⁰ и Академии. Шассен пишет: Академия спрашивает, принимает ли Ян премию?

Телефон опять из Стокгольма. Отвечает Галя, как лучше всех слышащая.

Тут ссора. Я хочу послать телеграмму Боре¹¹ превращается в самое сложное.

Но все же я добилась, и телеграмму Ян написал. У Яна нет совершенно чувства необходимости быстроты. Бунинское недоверие, раздумывание, боязнь попасть впросак...

После еще одного телефона Ян ушел гулять: "Хочу побыть один". Мы остались втроем, сидя на моей постели у телефона. И опять из Стокгольма - русский женский голос, как потом оказалось, M-me Brosset, жена нашего быв. консула в Стокгольме. Слышно было хорошо, и я ей ответила почти на все ее вопросы. Некоторые оставила Яну.

Жозеф спросил нас, нужно ли на завтра кашу, и мы все трое хором радостно ответили: non, non, non!!! Это был самый радостный момент.

Звонок у двери. Опять телеграммы и интервьюер. Схожу вниз в столовую. Высокий швед. Прошу садиться. Сама опускаюсь в кресло. Он профессор гимнастики. Он подробно расспрашивал о Яне, о его жизни с детства. Я вкратце рассказывала. И когда дошла до его жизни в Полтаве, он оживился. Стал расспрашивать, но в этот момент вернулся Ян из своей одинокой прогулки. И когда услышал слово Полтава, заспешил, сказав, что был там проездом. Тут я вспомнила о полтавском бое... и тоже постаралась перевести разговор. Но он сказал, что очень интересуется этим местом... Сидел долго. Просил книгу, портрет, хотя бы маленькую фотографию. Но Ян не дал. Он вообще как-то недоверчиво отнесся. И я поняла, что он как-то перестал доверять моему чутью. Я сказала, что мы вышлем фотографию и книгу.

Обед очень скромный, но с шампанским и хорошим красным вином. Жозеф сказал спич - очень хорошо!

Во время обеда - звонки, телеграммы. Звонил из "П. н." ("Последних новостей") Алданов и другие.

В девятом часу Галя с Яном ушли. Я после ванны боялась, да и звонки ужасно было принимать: могли быть иностранные. Звонили и Аминад¹², и Рощин¹³, и из Стокгольма, и из других столиц. А Яна на Mont-Fleuri поймали из двух газет ниццских, снимали и расспрашивали. Галя направила разговор на литературную тему. Когда они вернулись, то снова звонки и снова интервью и по-русски, и по-французски. И из газет, и от друзей.

Примечания

Печатается по "Новому журналу" (1962. No 67. С. 136--140).

Впервые было опубликовано писателем Леонидом Зуровым с его кратким предисловием, в котором, в частности, говорится: "Написала эти воспоминания Вера Николаевна в Грассе, на вилле Бельведер, после того как отшумели нобелевские дни. Публикую точные ее воспоминания с небольшими пропусками, которые отмечаю строкой многоточий".

Букина-Муромцева Вера Николаевна (иногда: Муромцева-Бунина) (1881--1962), жена Бунина, мемуаристка, автор книги "Жизнь Бунина" и очерков

"Беседы с памятью", "Встречи с писателями в 1907-х годах", "Отроческие годы И. А. Бунина", публикатор литературного наследия Бунина; совместно с мужем автор дневника "Устами Буниных", изданного в трех томах (с многочисленными купюрами).

¹ Кальгрен - переводчик произведений Бунина на шведский язык.

² Ян - И. А. Бунин.

³ Русский беженец (фр.).

⁴

⁵ Поэтесса и прозаик Галина Николаевна Кузнецова.

⁶ Ваш муж - нобелевский лауреат, хотел бы поговорить с мистером Буниным (фр.).

⁷ Мой муж ушел, он вернется через полчаса или раньше

⁸ Повар Буниных.

⁹ Мистер Бунин вернется минут через пятнадцать

¹⁰ Шассен - французский писатель.

¹¹

¹² Писатель Дон Аминадо (воспоминания о нем включены в настоящее издание).

¹³ Рощин Николай (псевдоним Николая Яковлевича Федорова) - писатель-прозаик; в 1946 г. вернулся в СССР.